On peut supporter l'adversite, elle vient de l'exterieur et n'est qu'accidentelle. Ta

[UlyssesX]

Название: On peut supporter l'adversite, elle vient de l'exterieur et n'est qu'accidentelle. Tandis que souffrir pour les fautes qu'on a commises - Ah! c'est la que la vie nous blesse. (Мы можем пережить несчастье, так как оно приходит всегда случайно. Но терпеть совершенные нами ошибки - Ах, как жизнь нас тогда ранит!)
Бета: Ворд и Мои Великие старания
Персонажи: Лирический герой/Его друг, Один-Который-Стал-Бы-Близким-Человек, водила, кондуктор, два мужика, друганы и любители кофе, чтущие и уважающие дружбу.
Размер: Миди
Жанр: Психология, Слеш(яой), Ангст, Деазфик, Стих, Философия, Психология

**** ***** ***** *****
Такое яркое голубое небо воистину может быть только осенью. Оно особенно выделяется из череды дней, наполненных лишь серостью и сыростью. Но, тем не менее, оно кажется холодным. Даже если такое ярко голубое. И даже иллюзия тепла, исходящая от этих украшенных в воистину теплыми цветами деревьев, не спасает от въедающегося в кожу холода. Мерзкое ощущение. Так не холодно даже зимой, когда в лютый мороз, через пургу пробираешься до дома. Этот душу вымораживает.

В принципе ничем не приметный дом. Обычный райончик, оставшийся здесь ещё с давних времен, когда строили дома для людей, а не эти бетонные клетки. Домофон был сломан всегда, поэтому я, сильно не заморачиваясь, дернул дверь на себя и скрылся в темноте подъезда. Второй этаж. Ступеньки маленькие и я преодолеваю одним шагом чуть ли не три. Мне некуда торопиться - я знаю куда иду, и я знаю, что меня там...ждут? Я чуть замедлил шаг перед самой дверью, чуть колебнулась рука, поворачивая ключ. Чуть.

Я разулся в прихожей и двинулся в комнату. Как всегда творческий беспорядок и постоянные попытки к ремонту сопровождали меня прямой дорогой в гостиную. Как я и ожидал - он сидел перед телевизором, лениво тыкаясь по каналам. Рядом с ним валялись обертки из-под конфет, грязные тарелки и кружки с недопитым чаем. Я вздохнул и подопнул валяющуюся на моем пути коробку из-под непонятно чего. Он, не удосужив меня и взглядом, продолжал тыкать кнопки на пульте. Присев на диван рядом с ним, я подтянул к себе кружку непонятно с чем и допил. Оказался холодный чай.
Посидев так рядом с ним и глядя в то, как он бездумно тыкает каналы минут пять, терпение мое кончилось.
- Долго будешь тыкаться? - я потянул руку к пульту, но он отвел руку подальше от меня и продолжал переключать каналы.
- Ну оставь ты один и смотри! - я всплеснул руками, но он, не моргнув, продолжал делать по своему. Я вздохнул и уронил голову себе на руки. Он безразлично тыкался по каналам.
Еще минут десять все прошло в полном молчании. Надо мной висели тикающие часы, так часто действующие мне на нервы. Сколько времени я провел под их тиканьем, сидя на этом диване рядом с ним? Сколько времени я убил на то, чтобы отвлечь его? Сколько?.. Риторический вопрос. Разумеется, я знал сколько - ровно два месяца было неделю назад. Я перевел взгляд на плакаты на стене. Боже, я знал каждую деталь его квартиры так же хорошо, как и собственной! И вообще его дом уже давно казался мне таким же родным местом. Сколько времени мы провели тут!
Я закрыл глаза и перед моим внутренним взором встал первый день. Тот самый первый день.

Солнце тогда заливало всю комнату, от этого она казалась такой теплой и родной. Я помню, как присел на диван, помню, как он плюхнулся рядом, помню тот самый момент, когда он, чуть прикрыв глаза, встретился своим носом с моим, помню что чувствовал, когда он лизнул меня в щеку и рассмеялся, а я!.. А я подскочил и кинулся к открытому окну, полыхая всеми оттенками красного. Помню, как стоял, полыхая ушами, нагоняя на себя прохладный воздух, а он смеялся за моей спиной.

Я вздрогнул от нахлынувших воспоминаний, и витавшая на моих губах легкая светлая улыбка скисла. Воспоминания липкой паутиной привязывали меня к этому месту. Они связывали меня действиями, словами, обещаниями, признаниями. Я потянулся к лицу, как будто хотел снять паутину.

Мы лежали на диване. И вообще подозрительно, что все свободное время мы проводили у него в квартире в лежачем положении. Я бы рассмеялся, но это действительно было так. Лежали и смотрели друг другу в глаза, обнимали друг друга и так чуть ли не спали под яркий свет из окна заливающий комнату теплыми тонами. Тепло. Как приятно было чувствовать это тепло, дарить его и получать.
В дождь мы забирались под одеяло и оттуда как хомяки смотрели на окно. В такие дни комната была чуть ли не сиреневой.

Я продолжал, как во сне сдергивать с лица невидимые нити. Где-то там внутри защемило.

Я пришел к нему с цветами - знал ведь, что не девушка. Помню, как он лупил меня этим веником. Я так смеялся тогда. Пообещал, что подарю ему мишку на восьмое марта, а он лишь раздавал мне подзатыльники и отчаянно пытался скрыть то, что сам он цвета помидора. Позднее вечером он отблагодарил меня, стесняясь, злясь на себя, но переборов чувства. Ради меня. Знал ведь, что я жду.

Я отчаянно опустил голову.

К нему тогда еще приходил этот самый его друг. Боже, как я ненавидел его! Он забирал минуты того счастья, которое должно было принадлежать мне! Но он был его старым другом. Как я мог с этим не считаться? Эх, как я ненавидел, когда он мог позвонить не в то время! Он мешал нам, ведь каждый раз он отвлекал моего любимого человека от меня! Как же я злился!

В душе вспыхнул на мгновение прежний огонь, но потухнул так и не успев разжечь хоть какое-нибудь чувство кроме привычных: раздражения и отвращения.

Мои метаморфозы происходили, казалось, в другом пространстве, ведь в этом...
Он так же недвижно переключал каналы.
Я засмотрелся на него. Чуть легкий почти незаметный румянец, растрепанные, но даже на взгляд мягкие волосы, отдающие рыжиной и эти глаза... Эти зеленые, но всякий раз разные глаза. Какими таинственными они казались, и какими бесчувственными. Я боялся смотреть в эти глаза. Я боялся, что увязну в них. Именно в глазах заключался его мир. Я мог видеть все и ничего. Это могло быть моим воображением в такой же степени, как и правдой.
Я отвел взгляд и почувствовал в душе пустоту.
Когда-то давным-давно, а на самом деле всего-то пять месяцев назад, я даже подумать не мог о чем-то подобном! Не было у меня ни воспоминаний этих, ни мыслей подобных. Я был свободен и стремился к еще большей свободе. К чему-то великому, вечному!..
Теперь я ненавидел себя. Он привязывал меня к себе. Не я его. Он был также волен, как и всегда, а я...
Я не терпел несправедливость. И именно сейчас остро чувствовал ее. Я не пес, не оседланная лошадь, не ручной зверек!
Руки сжались в кулаки непроизвольно.
Я кинул на него взгляд. Он переключал каналы.
Я медленно поднял с пола свою сумку и закинул на плечо.
Он скосил на меня взгляд, но я уже шел к двери. Легко залез в ботинки и открыл железную дверь. В след мне донеслось:
- Эй, ты куда?..
И оборвалось. Дверь захлопнулась с легким хлопком, и я просто пошел вниз по лестнице.

***

Радостная компания спускалась по одинокой улочке. Кто-то размахивал руками, кричал, смеялся. Он выделялся. К нему старались прислушиваться, но он всегда болтал. И всегда о себе. О себе, о других, о себе, о себе и опять про других. Я слушал, улыбался, кивал, любил, страдал, нервничал, злился и успокаивал себя. Его язык, я бы сказал бы, непросто без костей. Я не мог его слушать, поэтому со временем научился переключать свое внимание на все что угодно, но только не на него. Но что-то из его речей постоянно проскакивало. Что-то обидное, оскорбляющее меня не как друга, а как... Любимого человека? Да кто я для него?!

Я был счастлив! Он ходил со мной, казалось, вообще везде. Поддерживал любую мою идею! Всегда смеялся открыто. Не ныл, не унижался, не показушничал. Он просто был. И я уважал его! Я его уважал, и это было взаимно, но...
Сколько раз я приказывал себе не жалеть, что когда то поддался сиюминутному желанию быть кому то по настоящему нужным! Быть с кем то! Иметь опору в случае падения! А кто думал, что все выйдет так?
Тогда я сказал что тоже. А сейчас я бы не допустил той ситуации вообще. Может, так было б лучше?.. Нет. Это бесполезное слово "может", а также "а если бы". Если бы да кабы!..
Я приказал себе противиться этих слов, потому что я их ненавижу. Они как будто призывают жалеть о прошлом. Но я не буду!

***
Он лежал на диване. Взгляд его, как казалось сейчас стеклянных глаз, был направлен в телевизор. Он не обернулся. Можно подумать когда-то было иначе... Стоп! Неужто все уже настолько запущенно?
Я стоял в дверном проеме, прижавшись лбом к косяку. Хладная поверхность приятно студила мою горячую голову. Наверняка я выглядел не ахти. Я увидел себя в зеркало напротив. Мне было б жутко, но сейчас мне уже похер. Мешки под глазами, неестественная бледность на лице, осунулся весь. Волосы чуть длиннее надобного, спутанные и грязные. Мелькнула мысль, что надо помыться. Не самая плохая идея. Хотя… Какая сейчас разница?
Я смотрел на него. Тикали часы. Шумел телевизор. Я смотрел. Часы тикали. Телевизор шумел. Я. Часы. Телевизор. Телевизор. Часы. Я. Он лежит, я стою. Он тянется рукой к конфетам, достает одну, разворачивает и направляет в рот. Часы все еще тикают, телевизор что-то вещает, он жует конфету, а я стою... Прижавшись лбом к косяку. В руке сжимаю сумку мертвой хваткой. Так сильно, что кажется я сам себе сейчас поломаю пальцы.
Часы. Телевизор. Он. Я. Диван. Конфета. Косяк. Жар.
Что-то оборвалось во мне.
Я резко отрываюсь от косяка и подхожу к нему. Встаю напротив него, он чуть отодвигается, не отрываясь от программы. Я присаживаюсь, чтобы встретить его лицо своим на одном уровне. Он отодвигается - я загораживаю ему просмотр. Я хватаю его мертвой хваткой за волосы на макушке. Он вскрикивает от неожиданности и с удивлением и яростью пытается разжать мою руку. Пихает меня в плечо. Я держу. Бьет мне кулаком по носу. Я дергаюся и заставляю его воткнуться рожей в диван. Он бессильно лупит меня кулаками по всему что достает. Я бросаю сумку и второй рукой хватаю его руку, и завожу за спину до упора. Он кричит.
Вдруг меня как будто ударяет чем-то, и я в пьяной полудымке отпускаю его и отшатываюсь. Запинаюсь обо что-то на полу.
Он откашливается и смотрит на меня. В его глазах недоумение и страх. Я обхватываю голову руками и стону. От безысходности.
Он встает с дивана и подходит ко мне. Пытается отнять мои руки от головы, что-то спрашивает - сначала тихо, а потом орет. Я не могу.
Я вырвался и убежал. Запнулся о порог, но выскочил из квартиры раньше, чем он успел меня догнать. Дверь стукнулась об стену и отпружинила обратно.
Перед тем как выбежать на улицу, я услышал, как он в последний раз неуверенно окликнул меня, шлепая босыми ногами по лестнице.

Небо. Оно такое глубоко синее. Но почему у меня ощущение, что подобное уже было?

***



Я превратился из того кем хотел быть в того кем опасался быть. Но почему?..

Я не педик. и я ненавижу гомосеков и призираю их. Тогда почему? Думаю, я могу прикрыться чем угодно, но только это все пустые слова. Я хотел быть нужным. Я доверял ему. Он был близким и дорогим мне человеком. И этого было достаточно.

Вскоре меня стало раздражать в нем почти все: и то, как он пытается постоянно перетянуть одеяло на себя, и его пафосная замкнутость в себе, его показная доблесть и показываемое только мне бесчестие. Его упертость в своей правоте, его отношение к людям, его истории, его признания, его нытье, его болтовня, его безразличие, его!..
И я запротивился сам себе. Я замкнулся - ведь это то самое, что я поклялся никогда не видеть в дорогих мне людях. Прощать им все! Но...

У меня были ценности, которые я растерял. У меня был смысл, который заблудился в его логике. У меня был выбор, который решил, что я недостоин выбирать.
У меня было все... И все это я променял на него?..


***


Я болею. Я не знаю где он и что с ним. Правда мне сейчас и не до этого. Я болен. Уже неделю мы просто не виделись. Я лежу дома перед телевизором. На диване. Я лежу и смотрю в экран, но не понимаю ни слова. Я думаю о нем. И не самые радужные мысли вертятся в моей голове.
По телевизору глупо и шумно и так ненужно сейчас что-то вещает. Я нащупываю пульт и начинаю тыкаться по каналам.

Почему-то вспоминается, когда я болел, а он должен был уезжать на следующий день, он не кинул меня, когда мы решили прогуляться с братвой. Помню, насколько мне тогда было плохо. Я не мог есть, но как назло перед этим накупил чертову дюжину конфет! Они быстро растаяли на жаре. Помню, с каким отчаяньем я выкидывал их. Ну, или выливал, если вспомнить как дело было. Он тогда довел меня до дома, обругал за мою неосмотрительность, сказал, что если я завтра буду в таком состоянии, то он останется здесь и никуда не поедет. Как же я в тот момент захотел корчиться в предсмертной агонии! Недельки три, чтоб наверняка. Сделал мне суп. Да что там! Чуть ли не с ложечки кормил! Эх, я был счастлив. Кажется, мы смотрели какой-то фильм, да я уснул. Видно он ушел после того, как увидел, что я заснул. Не знаю, но проснулся я чуть огорченным, но вовремя узрел записку, белеющую на столе...
Не помнится сколько передач промелькнуло перед моим взором. Везде одна глупость. О! Третий круг...
Через пять минут до меня доходит, что я делаю это неосознанно. Отбрасываю пульт как-будто это ядовитая змея и плотнее укутываюсь в одеяло. Тепло уходит слишком быстро. Также быстро как оно ушло от меня в первый раз. Сравнивая я понимаю - это все лето. Это лето пора странных отношений, а не весна. Чихаю. Наверное, я прав. Пора забыть обо всем этом и вести себя так, будто ничего не было. Но как же хочется...

Нет, как бы хотелось, чтобы никогда не было этой поездки. Чтобы он остался со мной. Чтобы перестал мне рассказывать о том, как веселился пока был там, в далеке, и с кем... Тогда, возможно, сейчас все было бы иначе, и он бы не изменился так быстро. Может быть.
Я прерываю себя. Надо забыть об этом.
Встаю с кровати.
Пойду заварю себе чай с медом и выпью лекарство.

***


Он всегда умудряется выглядеть хорошо. Я конечно не баба чтобы вести рассуждения об этом, но он просто следит за собой. И он реально выглядит очень круто. Он своеобразен и я знаю что у есть много девушек, которые были бы не против с ним развлечься, а может и не только... А я что ему дам? Я даже не гомик! Ведь правда?..

В отличии от его изливаний мне о том что он обязательно женится и заведет кучу ребятишек и будет жить счастливо, что я могу противопоставить?

Я был готов променять на него весь мир и даже мечту, но он сломал все сам. Просто он даже не знал что ломает. Так что в этом нет его вины. И я рад. Теперь я проживу, может и не самую счастливую жизнь, зато самую яркую и наполненную. Такую какую хотел прожить. Или?..

Как же то было неожиданно и приятно в первый раз и во второй и в третий! Как же я был счастлив рядом с ним. Тогда мне не о чем было сожалеть. Мы смеялись вместе, валялись вместе, ели вместе...
А теперь я прихожу, и смеется только телевизор, валяется только он, ест либо перед тем как я приду, либо после. При мне – никогда, со мной – тем более.
Тогда он встречал меня у дверей с улыбкой. Теперь я вхожу сам. Ни здрасте, ни до свидания.
Я стал для него прилагающимся. Обыденным. Вещью.

***

Мы встретились недавно. Просто друзья сделали свое дело. Была у нас какая-то общая сходка и... Я не надеялся его там увидеть. Нет, больше. Я надеялся, что его там не будет. Я боялся, что мне придется объясняться или слушать его упреки, но... Но он всего лишь, как это объяснить, сделал вид, что ничего не произошло? Я уже привык, что он страстно здоровается с каждым, но только не со мной. Даже если уже видел этого человека два раза на дню, но он все равно сожмет его в объятиях и тепло поприветствует. Меня он может не видеть неделю, но не скажет даже привет. Обидно, черт побери.
Он разговаривал со всеми, но казалось ли мне, что он упорно игнорирует мои фразы. Он не смотрел на меня, и не обращался ко мне лично. Это как если бы он не знал меня. Хотя нет. Если бы он не знал меня, он обратил бы на меня больше внимания, чем было сейчас.
Что-то выпало из моей руки. Не знаю что это было. Я по инерции наклонился поднять, но оно попало кому-то под ноги и улетело в сторону. Я уж было кинулся за вещью, как ее кто-то поднял и взглянул на меня. Это оказался новенький в нашей компашке. Я не мог вспомнить как его звали, но улыбнулся и виновато рассмеялся. Он в ответ с усмешкой пасанул мою вещь мне в руки.
Кажется, кинул что-то вроде: не кисни - на радуге зависни! Я рассмеялся, впервые за все это время от всей души. Позднее мы будем с ним идти в ближайший бар, чтобы пропустить по стаканчику за хорошую встречу. Если честно - я злорадствовал, когда увидел, как меня окинули ревнивым взглядом со стороны. Позднее паренек окажется мне близким другом.


***

Я больше не захожу к нему без надобности. Он перестал звонить мне, а я больше не тревожусь за него. Он недавно заявил, что я принадлежу ему и чтобы потрогать меня любой должен сначала заверить на меня бумаги у него. Я ухмылялся, мне было весело, правда. Я слушал его в пол уха и думал, что он еще сверзнется. Ведь я принадлежу себе. Себе и мечте своей.

Я не внемлел знаку, который послала мне судьба. Я продолжал жить, отчаявшись решить головоломку, я вспомнил про мечту.

Теперь мой телефон не молчит. Раньше он не молчал из-за него, потом он заглох, казалось, на всю жизнь, но я ошибся. И теперь я снимаю трубку по привычке с мыслью, что это он, но точно зная, что это не так. Я могу улыбаться, потому что у меня есть люди, которые заставляют меня улыбнуться.

Я счастлив.

Но, кажется, ты еще не понял, что произошло...


***

Я ехал автобусом домой. Был вечер, салон был пуст. Водитель старался побыстрее доехать до конечной - его ждали дома. Кондуктор пересчитывала прибыль, а я просто сидел, прислонившись лбом к окну. Дождь холодными каплями омывал стекло, а я был по другую сторону, в тепле.
В руках у меня был телефон. Минут сорок назад я распрощался с корешами и теперь стремился домой.
Телефон у меня в руках завибрировал.

<Спокойной ночи. Я люблю тебя.>

Я усмехнулся, но в душе у меня что-то екнуло.

<...? Правда? Да ну! *смеется*>

<Что в этом смешного?>

<Хотя бы то что я слышу это от тебя />

<...что с тобой?>

<Ничего. Но мне казалось ты должен был понять все уже давно.>

<Что именно?>

<Ты можешь остаться с ними. Я не тот кто тебе нужен.>

<Не тебе решать кто мне нужен, а кто нет!>

<А я и не решаю. Ты сам уже давно все решил.>

<ДЕБИЛ!!!! Мне никто! НИКТО!!! Кроме тебя не нужен!>

Я прикрыл рот кулаком, ибо кондуктор итак отвлеклась от пересчета денег на меня, когда из меня непроизвольно вырвался истерический смешок.

<Тогда зачем ты говорил мне все это?..>

<Я!.. Я просто не в силах держать себя на людях! Я скатываюсь с катушек, веду себя по дурацки, но люблю я только тебя!!!!

- кажется, мой мир рушился. -


А ты?.. Ты меня любишь?>


Я чуть ли не в контузиях держался за живот от смеха. Как же глупа была эта ситуация. По моим щекам текли слезы, но я упорно смеялся. Жизнь оказалась куда стервозней, чем я думал.
Пытаясь держать себя в руках, чуть ли не божественной силой я печатал ответ.
Машину как-то странно бросало но мне было не до того чтобы беспокоиться сейчас об этом.
Особо сильный толчок оторвал меня от моего занятия и...

Громкий визг шин и грохот. А еще ослепительная боль.


- Быстрее!!! Скорую! Скорую!
Из-под горящих обломков автобуса двое мужчин пытались вытащить орущую от невыносимой боли женщину. Ей оторвало ногу, поэтому они старались действовать аккуратней, но огонь уже подбирался к топливу.
Толпа зевак что-то причитала, кричала, звонила куда-то... И где-то там из-под обломков торчала чья-то...

Послышался вой серены

...окровавленная рука. Недалеко от нее, на проезжей части, валялся телефон-раскладушка, с кровавыми каплями на экране и текстом СМСки гласившим:

<Я буду любить тебя... вечно.>
- отправить -

Взрыв.

/отправлено./

На следующий день из новостей о его смерти узнают друзья, родные и близкие. Они будут не верить, рыдать, горевать, тосковать и вновь не верить. Но он узнает обо всем последним.



Тикают часы. Шумит телевизор. Он лежит. Часы тикают. Телевизор все еще шумит. Он встает с дивана и что-то достает из ящика. Он что-то пишет. Тикают часы. Он ложит записку и уходит.
Часы тикают. Шумит телевизор. Он весит.
Часы. Телевизор. Он.
Телевизор. Он. Часы. Веревка. Записка. Диван. Обертки. Шум. Программа. Телевизор. Записка. Веревка. Стул. Он. Телефон. Смс.
<Я буду любить тебя... вечно.>


***

- И что с ним стало? - спросил Я, отхлебнув кофе из кружки. Мы с другом сидели у меня в гостях и травили друг другу байки. За окном цвела осень, в квартире было прохладно, а кофе был кофе.
- Выжил. Спасли его, так-то, - друг поежился и обхватил руками чашку.- Он сейчас работает где-то в Хабаре, да и по-моему девушка у него есть. Собираются жениться. М-да...
Я поморщился.
- И что? Он даже на могилу не приходит?
Друг усмехнулся.
- Последний раз был год назад. У него сейчас куча забот, да ему не до этого! Я, - он отвел взгляд. - Навещаю могилу за него, так сказать.
Он отхлебнул и с негромким стуком поставил чашку на стол.
Я хлопнул ладонью по столу и чуть ли не сплюнул от досады.
- Ну не козел ли?!!
Друг усмехнулся и повернулся к окну. Со странной улыбкой он перевел на меня взгляд и, заговорщицки наклонившись ко мне, чуть хрипло зашептал.
- А я видел его! Он приходит, но приходит он всегда один и никого не предупреждает. Когда мы собираемся вместе навестить его могилу он всегда придумывает дурацкие оправдания. Из-за них его среди наших не очень любят, да только он ведь ходит туда...
Я откинулся к стенке и отпил от кружки.
- Ходит, да?..- я улыбнулся, а солнце как-то странно ностальгически окрасило комнату в теплые цвета.

@темы: рассказы